В различных теоретических источниках феномен цифровой экономики представлен по-разному.

Позиция 1: цифровая экономика — это новая отрасль традиционной экономики. С этой точки зрения «цифра» занимает около 17% мирового ВВП. Такая позиция противоречива в том плане, что цифровизация — это настолько широкий процесс, который затрагивает совершенно разные сферы производства и экономики. Даже в традиционной области сельского хозяйства цифровизация проходит в виде внедрения информационных платформ и позволяет интенсифицировать производство без вовлечения большого количества природных ресурсов.

Позиция 2: цифровая экономика — это новое правило для всех отраслей. Такая точка зрения тоже является слишком грубым утверждение: процесс производства турбин для электростанций или военная отрасль не сильно изменились под влиянием ЦЭ. Скорее это было влияние технологий, чем влияние ЦЭ.

Позиция 3 совмещает в себе позиции 1 и 2. Для многих отраслей цифровая экономика — уже правило: если не используешь диджитал-инструменты, ты вне игры. Но это актуально не для всех отраслей экономики, иначе покупатели бы использовали цифровые инструменты для взаимодействия с бизнесом чаще, чем в 58% случаев (данные июля 2020). Однако цифровые инструменты не только используются в реальном секторе, но и помогают создавать новые сферы деятельности, которые прежде были недоступны: например, рынок NFT (non-fungible token, 10.7$ Млрд) или индустрия видеоигр (159.3$ Млрд).

Выделим 5 основных характеристик цифровой экономики. Помимо цифровизации традиционной экономики и наследования её характеристик, инструменты ЦЭ привносят ряд изменений, которые позволяют создавать новые отрасли и бизнес-модели.

• Глобальная связность и конкуренция. У многих людей есть доступ к глобальному рынку. Можно с легкостью пользоваться результатами деятельности людей из других стран, иметь конкурентов на глобальном рынке, не выезжая за пределы своей страны.
  

• Новые цифровые продукты. ЦЭ позволяет создавать полностью цифровые продукты и создавать добавленную стоимость новыми способами: лицензии, software-as-a-service и так далее.
  

• Индивидуализация и кастомизация. У каждого пользователя социальных сетей (Facebook, Twitter, VK) или видеохостингов (Youtube, Tiktok) главная страница персонализирована. Маркетплейсы предлагают максимально релевантные для конкретного пользователя товары. Когда вы купили товар, вы попадаете в один из сегментов пользователей, сделавших схожий выбор, и на основе обезличенных данных других людей вы получаете рекомендации для следующих покупок. Такой алгоритм позволяет тратить меньше времени на поиск подходящих товаров. Однако персонализация может привести к асимметрии доступа к информации и возникновению информационных пузырей: часть пользователей видят новость/пост, тогда как другая часть — нет.
  

• Экономика внимания. Умные индивидуализированные ленты настроены на то, чтобы привлечь внимание пользователя и задержать его на платформе как можно дольше. Время, проведенное на платформе, монетизируется через рекламу, сбор данных и иные способы.

• Экономика данных. Информация о том, чему пользователь уделил внимание, собирается сервисом или приложением. Собирается также информация об устройстве, местоположении, ближайших точках Wi-Fi, IP-адреса, история поиска и многое другое. Так как такая информация имеет высокую ценность, за нее готовы платить другие сервисы.

Важное свойство цифровой экономики заключается в том, что она уменьшает трансакционные издержки. Это означает, что интеграция цифровой экономики в те сферы, где происходит множество социальных трансакций, даст максимальный эффект. Это касается, например, маркетплейсов, секонд-хендов, социальных сетей.

Рассмотрим уменьшение трансакционных издержек на примере рынка недвижимости Российской Федерации. Одну из наиболее популярных в институционализме трактовок трансакционных издержек содержит теория П. Милгрома и Дж. Робертсона. В качестве источника издержек они рассматривают недостатки координации между экономическими агентами (например, неполнота информации) и недостатки их рациональности и/или нравственности (один из вариантов − следование своим интересам с использованием обмана, мошенничества, искажения информации). Координационные трансакционные издержки возникают при попытке состыковать планы разных сторон сделки, а мотивационные – при попытке состыковать стимулы.

Состояние рынка недвижимости определяет информированность покупателя об объекте и об условиях сделки. Очевидно, что уменьшить «информационную асимметрию» можно, воспользовавшись преимуществами электронной экономики, а именно: прямой формой коммуникации между производителем и потребителем; увеличением открытости и скорости передачи информации при снижении издержек; значительными возможностями минимизации ошибки в формировании (распространении, обработке) информации.

Цифровая экономика уменьшает трансакционные издержки в нескольких аспектах.

• Сбор и обработка информации. Коммуникация покупателей и продавцов снижает информационную асимметрию. Покупатель видит «стаж» продавца, а продавец получает информацию о покупателе. Это увеличивает уровень доверия – репутация в ущерб приватности.
  
  
• Проведение переговоров и принятие решений. Снижаются издержки на обеспечение безопасности при использовании онлайн-банкинга. Например, становится невозможным оплатить товар фальшивыми монетами.
  
  
• Контроль. У государств/корпораций есть инструменты для обеспечения цифрового контроля. Например, невозможно нарушить КоАП, проголосовав онлайн дважды, так как блокируется интерфейс системы.
  
  
• Юридическая защита выполнения контракта. Происходит автоматизация обеспечения выполнения контрактов, например, авто-списание с банковского счета, использование смарт-контрактов.

Несмотря на многие плюсы цифровой экономики, ее воздействие на общество не всеми исследователями оценивается одинаково. Мы проанализировали наиболее популярные точки зрения на ценность ЦЭ для общества и выделили отдельные позиции. Наиболее значимые различия между позициями заключаются в степени вовлеченности ЦЭ в общественное развитие и уровне оптимизма авторов.

1. Капиталисты
   
   
   • Авторы, придерживающиеся капиталистических взглядов, считают основной ценностью цифровой экономики извлечение большей прибыли и открытие новых рынков. У отдельных участников рынка появилось больше возможностей для реализации собственного потенциала как в одиночку, так и в небольшой команде. Об этом пишет Пол Грэм в статье «Рефрагментация». Мир меняется настолько стремительно, что удобнее всего быть гибким и быстро адаптироваться под происходящие изменения.
     
     
2. Реформаторы
   
   
   • Мы выделили ряд практиков-реформаторов, осмыляющих цифровую экономику. Их взгляд, как правило, оптимистичен. Цифровые оптимисты смотрят на ЦЭ как на пространство новых возможностей. Основные идеи изложены в книге «Breaking Smart» Ванкатеша Рао. Новые возможности — не пустое слово. Ванкатеш подмечает разные софтовые технологии, которые радикально меняли общество: письменность, деньги и софт (программное обеспечение). Софт можно скопировать за доли секунды, что открывает огромные возможности для изменений: скорость распространения информации увеличивается во много раз, а стоимость проверки гипотезы существенно снижается.
     
     
3. Скептики
   
   
   • Книга «Бредовая работа» Дэвида Гребера — почти что манифест цифровых скептиков. Автоматизация и стандартизация работы привели к появлению рабочих мест с бредовыми задачами. Это такие задачи, которые можно было бы выполнить меньшим количеством операций, но для хорошей отчетности приходится делать бессмысленные дейтсвия. Гребер разделяет 5 категорий бредовой работы: шестерки (flunkies), головорезы (goons), костыльщики (duct tapers), галочники (box tickers), надсмотрщики (taskmasters). Большая часть работы костыльщиков – это результат сбоя в системе, который никто не потрудился исправить. Это, например, программисты, исправляющие «раздутый» код, отнимающий слишком много ресурсов, или же это сотрудники стойки регистрации авиакомпаний, которые успокаивают пассажиров, чьи сумки оказались потеряны.
     
   • Скептики считают, что с приходом цифровой экономики многие существующие проблемы, такие как бредовая работа и неравенство, не решаются, а наоборот усугубляются.
     
     
4. Дополняющие позиции
   
   

Это точки зрения на ЦЭ, которые сложно отнести к одной из трех вышеперечисленных позиций, поэтому мы выделили их в отдельный блок. Оба автора, позиции которых дополняют основные три, критикуют цифровой капитализм, однако делают это по разным причинам (основаниям).

• Джеймс Уильямс рассматривает феномен экономики внимания в книге «Stand Out of Our Light» с точки зрения капиталиста. Вместе с «рефрагментацией» Пола Грэма приходит и высокая конкуренция. Для победы в таком соревновании не обязательно иметь более удобный продукт; достаточно завоевать внимание пользователя. В ход идут манипуляция и использование когнитивных искажений: например фрейминг как эмоциональный окрас предложения. Позитивное представление продукта как защищающего конфиденциальность потребителя в большей степени, чем это делает продукт конкурента, повышает шанс раскрытия личной информации. Именно поэтому технологические компании объясняют свою практику использования данных с помощью наводящих формулировок: «если вы не разрешите cookies, функциональность сайта будет снижена» или «согласие на сбор данных позволит использовать новые функции». Это приводит к тому, что положительные стороны сбора данных становятся очевидными, а отрицательные уходят на второй план. Для Джеймса не существует нейтральных технологий, так как дизайн воплощает в себе определенные цели и ценности, а значит формирует мир.
• В книге «Ruined By Design» Майк Монтейро ставит проблему становления компании. Когда индивидуалисты достигают успеха, и их стартап получает инвестиции, возникает необходимость быть прибыльным. И тогда цифровая экономика склоняет к неэтичным решениям, условия работы для сотрудников ухудшаются, а рост прибыли становится самоцелью. В такой ситуации задача компании состоит не в том, чтобы демонстрировать качество, а в том, чтобы показывать рост. Возникает противоречие между необходимостью в росте и инструментами роста, которое постоянно усиливается за счет краткосрочных решений.

Выделение позиций по отношению к влиянию цифровой экономики на общество позволяют всесторонне оценить какую-либо технологию или инструмент. Например, каршеринг. С точки зрения капиталистов, это выгодно: людям удобно брать машину напрокат, и они готовы платить за это. С точки зрения реформаторов, это рациональное использование ресурса: обычно машины используются не 100% времени, а только 5-10%; каршеринг же позволяет более эффективно использовать автопарк и снизить количество припаркованных автомобилей. А скептики бы сказали, что таким образом люди будут менее осознанно относиться к машинам, их придётся часто менять, и потребление в итоге лишь вырастет.

Программное обеспечение (ПО) — основа цифровой экономики. Но для того, чтобы быстро создавать и улучшать ПО, нужна инфраструктура: множество развивающихся инструментов, которые помогают в работе (прототипирование, управление проектами и задачами, документирование) или составляют различные части программы. Очень редко сервисы состоят лишь из проприетарного кода. Большая же их часть построена на инфраструктуре open-source кода, который принадлежит сообществам разработчиков и улучшается ими. Такой «шеринг» кода дешевле и эффективнее. Про цифровую инфраструктуру подробнее можно почитать в книге «Roads & Bridges» («Дороги и мосты») автора Nadia Eghbal (Надия Эгбал).

С рациональной точки зрения, open-source проекты вообще не должны были появиться. Человек создал интеллектуальную собственность, так зачем ею делиться, да ещё и бесплатно? Выясняется, что это хороший способ привлечь единомышленников и показать, что программа — это не черный ящик, а сложная, но логичная цепочка преобразований. Единомышленники же могут собираться вокруг разных ценностей. Например, для Линуса Торвальдса в первую очередь важен фан; для Эрика Реймонда — эффективность; для Ричарда Столлмана — свобода.

Те, которые развивают open-source software, получают спонсорскую поддержку от пользователей и компаний. Но изменилось ли что-нибудь для сообществ в более широком смысле слова? Сообщества разработчиков создают программное обеспечение и вносят вклад в цифровую экономику. А какие инструменты и возможности она предоставляет мировым сообществам, таким как Wikipedia, iNaturalist, OpenStreetMap и другим, более локальным объединениям?

Вне зависимости от занимаемой позиции цифровая экономика предоставила новые инструменты для сообществ. Разделим их на 4 категории: технологические, правовые, экономические и общественно-политические.

• Технологические: это средства связи (интернет, платформы) и средства разработки (Version Control Systems, в частности GitHub)
  
  
• Правовые: большая часть ПО, картинок и текстов распространяется бесплатно. Лицензии позволяют регулировать их использование.
  
  
• Экономические: устойчивым сообществам нужны средства для того, чтобы продолжать существовать. Краудфандинг, пожертвования, гранты, реклама, платный сервис (по настройке), даже магазин фирменной атрибутики позволяет собирать деньги на существование и развитие.
  
  
• Общественно-политические: у сообществ есть свои инструменты влияния на массы, например, публичные исследования, PR, блоги/дневники в социальных сетях сетях. Или угроза блокировки в ответ на регуляторные меры
  

Зачем люди объединяться в сообщества в условиях цифровой экономики? Попробуем для начала понять, кто может быть субъектом в условиях цифровой экономики. Мы выделяем четыре вида субъектов: государства, корпорации, стартапы и сообщества. Первые три работают в рамках контрактов с некими обязательствами, как сотрудники, которые работают по найму. Сообщество - субъект, который держится на доверии и общих интересах. Поэтому у людей в сообществах появляется возможность делиться своими идеями с заинтересованными товарищами, а также выступать в качестве субъекта влияния на цифровую экономику.

Рассмотрим подробнее, почему люди объединяются в сообщества и почему каждому отдельному участнику это может быть интересно. Есть локальные сообщества, которые привязаны к конкретному городу, местности, культуре. Другие сообщества объединяются вокруг какой-то идеи, глобальной ценности или проблемы. Например, как отмечает Ричард Столлман, в FSF (free software foundation) важнейшая ценность — это свобода. И третья причина объединения людей в сообщества, по версии Линуса Торвальдса, это фан и радость.

Исходя из этого, можно выделить 3 способа самоопределения в сообществе.

Глобальный вызов:

• Общечеловеческая проблема
  
• Общечеловеческая ценность
  

Общность:

• Территория
  
• Культура
  
• Семья
  
• Ценности профессионального сообщества
  

Личный дар, призвание:

• То, что приносит радость
  
• Самореализация
  
  

Если взглянуть еще раз на разделение субъекта и объекта в условиях цифровой экономики, отличие государства от сообществ станет очевидно. Но вот отличия больших сообществ от корпораций, также как маленьких сообществ от стартапов, не столь очевидны.

Эрик Реймонд отмечает 2 противоположных подхода к организации сообществ, в том числе, open-source сообществ.

Первый подход — это собор (корпорации). Это жесткая иерархическая структура управления, в которой у каждой позиции своя зафиксированная роль, а взаимодействия происходят по определенным правилам.

Второй тип — базар (сообщества). Это саморегулирующаяся сеть, которая, адаптируясь к изменениям, может менять свою внутреннюю иерархию. Иерархия в данном случае — это побочный продукт саморегулирования. Реймонд отмечает, что мир Linux ведёт себя, как «свободный рынок или экология, совокупность эгоистичных агентов, пытающихся максимизировать полезность, которые в процессе создают самокорректирующийся спонтанный порядок, более продуманный и эффективный, чем могло бы достичь любое централизованное планирование».


Множество технологий имеют открытый исходный код. Код — это результат конкуренции разных идей и подходов, то есть это «базар», и он позволяет создавать качественный продукт в условиях хаоса. А на большом объеме таких технологий развивается софт на уровень выше [1, 2 как пдф и на researchgate]. В итоге появляется возможность построить цифровую экономику, основываясь на результатах деятельности команд/сообществ.

Однако здесь возникает вопрос: а насколько экономика, построенная на таких объединениях, устойчива? Сложно представить что-то долгосрочное, основанное на результатах деятельности сообществ, которые живут всего месяц или два. Поэтому важно определить признаки устойчивых сообществ:

1. Общая цель/воля
2. Возможность самореализации
3. Лидерство основывается на репутации
4. Личный интерес каждого
5. Устойчивость монетизации
6. Масштабируемость
7. Открытость/закрытость
8. Зависимость от государства, финансирования, компании, технологии

В идеале, для того, чтобы стать устойчивым, сообщество должно обладать всеми перечисленными признаками. Бывают устойчивые немасштабируемые сообщества или сообщества с неустойчивой монетизацией. Но все же наличие большого количества признаков повышает шансы на то, что сообщество проживет долго.

Здесь вы найдёте кратко изложенные результаты исследования. Стоит отметить, что заключение имеет смысл только в контексте данного исследования, так как здесь мы не проговариваем отдельно многие нюансы.

С появлением цифровой экономики многое поменялось. Хотя существуют отдельные рынки, которых ЦЭ почти не коснулась, большинство рынков ЦЭ трансформировала. Возникли целые индустрии, которые ранее не могли существовать.

Мы рассмотрели основные и дополнительные позиции, в которых можно обнаружить разные проявления одного и того же явления. Это позиции так называемых капиталистов, реформаторов и скептиков. Они отличаются друг от друга своим фокусом либо на личной выгоде, либо на общественном развитии, а также отличаются интерпретацией ЦЭ: положительной или негативной. Эти позиции помогают всесторонне оценить феномен цифровой экономики и те новые индустрии, которые возникают в этом контексте.

Стремительные изменения, которые принесло появление ЦЭ, не могли произойти без появления новой инфраструктуры, предпосылки к которой, однако, появились давно. Поэтому, изучая цифровую экономику, важно рассмотреть ту основу, на которой были построены более сложные системы. Эта основа — сообщества разработчиков. Стоит отметить, что в данном исследовании мы не рассматривали другие сообщества, которым цифровая экономика позволила значительно масштабироваться за счёт новых инструментов: технологических правовых, экономических и общественно-политических.

Мы рассмотрели мотивацию для объединения в сообщества: оказалось, что сообщества, производящие на первый взгляд близкое по функционалу ПО, могут сильно отличаться друг от друга с точки зрения мотивации участников. Опираясь на тексты известных разработчиков-фаундеров сообществ, мы выделили три способа самоопределения в сообществе: через глобальный вызов, через общность или через самореализацию/фан.

Далее, мы выяснили, что в условиях цифровой экономики у людей есть выбор оставаться объектом или стать субъектом. В одиночку стать субъектом очень сложно. Можно не создавать корпорацию, прорывной стартап или идти в политику, а объединиться с другими людьми в добровольную эффективную самоорганизующуюся структуру — сообщество. Мы также обозначили ключевые различия между субъектами ЦЭ для более детального понимания их функционирования.

Вопрос же устойчивости сообществ — это предмет нашего следующего исследования, поэтому в данном аналитическом обзоре мы обозначили только признаки устойчивого сообщества.

Вы можете рассмотреть схемы и карты сценариев, разработанные участниками лаборатории, скачав их в pdf-формате.